Каролина сошла с подножки лимузина. Покачивая бедрами, она начала подниматься по дорожке, которую раскатывали прямо перед ней, осыпая ее лепестками красных и белых роз. Президент спустился на одну ступеньку. Супермодель присела в реверансе и взяла президента под руку. Тот протянул ее руку вперед, как бы показывая всем – «это вам» (толпа разразилась восторженным воплем) – и повел за собой во дворец.

– Как вам мое представление? – вдруг услышала я знакомый голос. Рамбан стоял рядом, самодовольно оглядывая происходящее.

– Потрясающе, Паоло! – соврала я. – Кажется, вам пришлось неплохо разориться на все это?

– Вовсе нет. Президент не дал нам ни за что платить. Он и правда великий человек.

Паоло говорил это совершенно искренне. Я оглянулась на тебя. Ты тоже смотрел на происходящее с восхищением.

На следующий день после прибытия Каролины президент Азовстана провел вечеринку для избранных, которая, в отличие от шествия, была организована со вкусом. Мероприятие проходило в саду, где каждое дерево было подсвечено отдельным фонариком, а по дорожкам прохаживались павлины. Хвостатые птицы путались под ногами у закованных в смокинги официантов, обносивших публику угощениями. Казалось, что и павлины, и «пингвины» с подносами – часть хорошо сыгранной театральной труппы. Что касается гостей, то на празднике собралась по большей части местная элита. Ни зарубежных дипломатов, ни иностранных журналистов я здесь не заметила. Президент и его гостья пока не присоединились к остальным. Зато мне удалось найти в толпе знакомое лицо – это был президентский сын Набиль. Встретившись с ним взглядом, я улыбнулась ему. Он кивнул в ответ.

В этот момент тебя атаковала местная съемочная группа. Мне пришлось последовать за вами к месту съемки. Я расположилась на диване по соседству с тобой так, чтобы не попадать в кадр. Ты сидел в кресле нога на ногу и почти не жестикулировал.

– Президент преподносит своему народу подарок, какого еще не знал ни один народ в мире. Новые технологии сделали это возможным, а щедрость президента – доступным для каждого азовстанца. Это не просто разовый дар. Это начало новой эры, где социальный статус, возраст, образование, место жительства не имеют значения. Наша корпорация готовит всему миру большой сюрприз. Теперь каждый сможет получить свой персональный рай. Сегодня ты можешь пребывать в одной реальности, завтра – в другой. Это будто система спутниковых каналов, только вместо приемника – твоя собственная душа. Это возможность заглянуть в глубь себя, познать свои самые сокровенные мысли, тайные порывы и надежды, чтобы осуществить их.

Я поднялась с дивана – не было сил дальше это слушать. По дорожке сада добрела до круглой площадки с фонтаном посередине.

Из динамиков понесся торжественный марш, подсветка окрасила сад в яркие цвета, а прожекторы, направленные на ступени дворца, выхватили спускавшиеся к гостям две фигуры. Это был президент в сопровождении Каролины. Гости зааплодировали. Когда аплодисменты стихли, еще долго доносилось перешептывание. Здешняя элита была хорошо осведомлена о том, кто такая Каролина Шиллер. В отличие от простых жителей, с которыми мы успели пообщаться, здесь знали и ее предыдущую карьеру, и сопутствовавшие ей сплетни и скандалы. Меня снова передернуло: всем разговорам о Каролине сопутствовал пошлый оттенок. Так говорят про доступную женщину, одновременно принижая ее и предвкушая свой собственный развратный эпизод с ее участием. Мужчины грубо хохотали, смакуя детали, женщины нервно хихикали, ревнуя и скрывая свою ненависть, а может, и зависть. Несмотря на то что я находилась на улице, у меня появилось ощущение удушья, разболелась голова.

В поисках глотка свежего воздуха я углубилась в сад. Пройдя по длинной кипарисовой аллее, обнаружила несколько беседок. В одной из них я и спряталась, наслаждаясь покоем и относительной тишиной.

Мне казалось, что теперь я знала трех Золтанов. Золтана-стажера я полюбила. Он был смелым и настоящим, с ним мне с самого начала было легко. Совсем недавно я открыла для себя Золтана-мессию. Он поражал своей харизмой, отдачей делу создания новых миров… в которых не было места для меня. Теперь же все отчетливей проступал Золтан-торговец. Его я увидела в первый раз и еще не знала, как к нему относиться. Чтобы определиться в своем отношении к торговцу – надо разобраться, как ты относишься к товару. А здесь у меня были самые большие вопросы.

Кто ты, Золтан? Свободный человек, исповедующий свои принципы, или клон моего расчетливого, безжалостного отца? А может, ты – двуличный карьерист и трус вроде Рамбана?

– Неужели ты решишься на это унижение? – вдруг донесся до меня юный мужской голос.

Британский английский с гортанным акцентом. Я прислушалась. Говорящий был от меня через пару беседок, долетали лишь обрывки фраз.

– Это падение, страшнее которого невозможно ничего представить! Как ты сможешь с этим жить?

Я присмотрелась сквозь ограду. У входа в беседку стоял Набиль. Того, к кому он обращался, скрывала от меня декоративная колонна, увенчанная символом Азовстана – степной орел, сжимающий в когтях змею.

– Мне жаль, что ты так переживаешь… – произнес в ответ женский голос. Это могла быть лишь Каролина Шиллер. – Я думала, наша с тобой история закончилась еще в Сингапуре.

– Зачем тебе это? Ради денег?

– Нет, дело не в деньгах… Господи, какой же ты наивный! Ты еще совсем не разбираешься в женщинах и в том, что им действительно нужно. Если бы дело было в деньгах, все было бы намного проще. Представь, ведь мне удастся то, что не удавалось ни одной женщине в мире, – осчастливить сразу шесть миллионов мужчин, стать их возлюбленной!

– Когда мы были с тобой наедине, я думал, тебе достаточно меня одного!

Каролина рассмеялась.

– В ту ночь так и было, – произнесла она. – Ты загорелся сейчас, потому что ревнуешь. Но я для тебя лишь новая игрушка, а потом ты захочешь себе новую – ярче, моложе…

– Нет!

– Именно так, мой мальчик. Ты кружишь голову, но и сам ее теряешь иногда. Не мучай нас.

Похоже, я стала свидетельницей гораздо более интимной беседы, чем те, что обычно происходят на официальных приемах. Если бы при мне обсуждали дворцовый переворот или глобальную финансовую махинацию, я бы чувствовала себя гораздо комфортнее.

– Знаешь, чего мне хочется прямо сейчас? Сесть в свой самолет и врезаться на нем в статую отца на центральной площади. А еще лучше – в него самого!

– Золотой мальчик врезается в золотую статую! – хихикнула супермодель. – Поздно что-то менять. Твой отец все решил, я все решила. Я не принадлежу себе по условиям сделки и тебе тоже принадлежать не могу.

– Ты правда этого хочешь?

– Что тебя удивляет? Я всего лишь согласилась подарить людям прекрасную фантазию.

– Ты даришь им себя! Неужели ты не видишь, что из-за чего-то воображаемого теряешь себя настоящую?